Его любили и ненавидели, ему завидовали и просили о помощи, ему помогали и мешали, но все — и друзья, и недруги — признавали неординарность, организаторский талант и неуёмную творческую фантазию Фреда Юсфина, для которого Братск стал главной любовью всей жизни.
Казалось, о чём бы он ни говорил, всё в итоге неизменно переходило к главной теме – к Братску. Именно на любви к Братску зародилась и крепла год от года наша дружба. И если бы меня спросили об основной отличительной черте моего друга, я бы, не задумываясь, назвал любовь к людям. Он действительно умел любить людей искренно, со всеми их достоинствами и недостатками, безошибочно определяя таланты, всегда стараясь помочь, взять на себя какие-то хлопоты. Примеров тому множество. Бесконечный людской поток проходил через его мудрое, отзывчивое сердце, унося с собой щедрую теплоту человека, знающего истинную цену дружбы. Фред Павлович не обижался, когда кто-то из «птенцов», получивших в своё время его поддержку в профессиональном становлении, забывал позвонить, поздравить с днём рождения. Мог по-доброму поворчать и потом с улыбкой добавить: «А я его всё равно люблю».
Вот уже год как нет его с нами, и ещё предстоит в полной мере оценить масштаб личности почётного гражданина Братска Фреда Юсфина, вклад его в развитие культуры нашего города. Ведь кроме «Варяга», «Глобуса», «Жемчужины Братска», праздников Братского моря, офицерских балов, есть и ещё кое-что довольно существенное, о чём следует помнить с благодарностью. Из наших задушевных разговоров, когда он приезжал в Братск, я выносил столько всего интересного, что сердце трепетало от мысли: ведь об этом когда-то можно будет написать! Да, о чём-то можно, о чём-то ещё не время, а о чём-то и поздно уже…
В последний свой приезд он, как обычно, полушутя сказал:
— Ты должен обязательно приехать ко мне на похороны и произнести речь.
— Фред Павлович, — возмутился я, — товарищ адмирал, зря вы такие разговоры затеваете. Нам ещё ваш девяностолетний юбилей предстоит отметить в Братске, а вы о смерти.
— Это само собой, — он хитро покосился на меня и продолжал: — Ты от ответа не увиливай, а отвечай: приедешь или нет?
— Конечно, приеду. Странный вопрос…
— Обещаешь?
— Обещаю, — сдался я, и вспомнил, как годом раньше на совершенно безлюдной станции метро увидел из окна вагона одиноко ссутулившуюся на скамейке фигуру Фреда. Опершись на тросточку, он о чём-то задумался. Острое чувство необъяснимой жалости резануло по сердцу — понимал, что когда-то это произойдёт, но яростно отгонял от себя неприятную мысль.
А как он радовался выходу в свет номера возрождённой газеты с таким родным для него названием — «Огни Ангары»!
«С превеликой радостью воспринял возрождение любимой газеты, — писал он в письме. — Пахнуло тем волшебным временем строительства Братской ГЭС, воспоминаниями о ребятах и нашей бескорыстной комсомольской дружбе. Это было время единения, взаимопомощи и веры в светлое будущее. Сегодня всё это воспринимается, как сладкий сон».
Вадим СКВОРЦОВ
Похожие статьи
Выпуск газеты
