12.03.2019
Давно хотела сделать с ней интервью. Потому, что всегда удивлялась — откуда в этой женщине столько энергии, тепла и обаяния? Глаза горят, сама вся светится. Увидишь ее и заражаешься оптимизмом.
Стоп. Осенило. Она же энергетик. Может, отсюда и «свечение», и «горение». Шучу, конечно. Но то, что Ольга Мазулевская, ведущий инженер по надзору за электрооборудованием и планированию ремонтов службы по энергетике филиала Группы «Илим» в Братске, профессионал с большим стажем и просто красивая женщина — это серьезно. Решено, иду к Мазулевской. Благо, повод подходящий — 8 Марта.
— Ольга Николаевна, энергетика — часть вашей судьбы. А возникала мысль стать кем-то другим?
— В школе мне одинаково хорошо давались и гуманитарные науки, и точные. Физику, математику я любила, заочно училась в физико-математической школе, часами сидела над заданиями по занимательной математике и занимательной физике. По гуманитарному направлению больше нравилось работать со словом: русский, литература, английский. Мне по сей день нравится смаковать слово. На уроках английского мы даже думали на английском. Вообще у нас был такой мощный педагогический состав, что по окончании школы все поступили в вузы.
Родители поставили меня перед выбором: либо Братск, либо Свердловск (родина мамы, там жили родственники), чтобы была под присмотром. Единственный ребенок в семье, воспитанный в строгости, ослушаться я не могла. Поступила в Братский университет.
Почему энергетика? Папа был формовщиком в литейном цехе на БРМЗ — авторитет, его все уважали за ум, силу, интеллигентность. Он говорил: «Все могу, но в электрике не соображаю». Отчасти это меня побудило. Второй момент — Братск: ГЭС, ЛЭП — ударная стройка, звучал на всю страну!
На четвертом курсе, когда погиб папа, я училась уже по направлению от БЛПК. Сюда и пришла работать после института. Вакансий на инженерную должность по моему направлению не было, а я твердо убеждена: на что учился, то и нужно применять в жизни. И детям говорила: выбирайте профессию, по которой пойдете, и будете формировать себя как специалистов. Именно профессионалов всегда уважают и ценят. Поэтому и сама пошла электриком в цех электроснабжения (ЦЭС).
— Какие события, связанные с профессиональной деятельностью, запомнились вам больше всего?
— С удовольствием вспоминаю то время: оперативные бригады были большие, работа живая, «полевая», хотя хватало всякого. Ячейки огромные ломиком вытаскивали, дважды ячейки на моем участке горели. Конечно, страшно было, сама молоденькая, прибегаю, а местные электрики эту ячейку горящую уже откатывают.
Сначала я попала в смену Татьяны Анкудиновой, потом из декрета вышла в смену Валентины Бершадской. Они и сегодня работают, изумительные девчонки. А непосредственным наставником был Леонид Николаевич Шестаков, уже тогда в возрасте. Оперативную диспетчерскую службу в мое время возглавляла Татьяна Александровна Лебедева — строгая, мозговитая, гоняла нас. Эта школа ЦЭСовская навсегда засела. В энергетике нельзя не быть мозговитым, нужно соображать, потому что каждый день риск, ответственность за людей. Поэтому и отношения у энергетиков друг к другу бережные, они всегда имеют дело с опасностью. Главное — не торопиться. И здесь нет разницы — мужчина или женщина. Я имею в виду в профессиональном плане.
После ЦЭС я перевелась на ЦП-1, год проработала там, а когда формировали рабочую группу по энергоресурсам, пригласили меня. Так я оказалась в отделе главного энергетика. Мы изыскивали резервы экономии энергоресурсов, работали в полной связке с технологами. И когда что-то получалось, испытывали колоссальное удовлетворение.
Потом главному энергетику предложили возглавить только что образованную структуру — Госэнергонадзор, он позвал меня с собой. Так что мы стояли у истоков государственного Энергонадзора, обслуживали весь север Иркутской области. Было страшно: новая структура, столько предприятий, надо вникать во все. На комбинате уже все привычное, люди свои. А там все начинать с нуля, строить, организовывать. Помню, ночь не спала, прежде чем дала согласие. еще началась работа на компьютерах, программы менялись часто, мы постоянно учились и работали. Так до очередной реорганизации в начале 2000-х. Я вернулась на комбинат, в службу главного энергетика, вновь созданную группу надзора. Но школа государственного надзора дала очень многое: понимание структуры энергетики, механизм ее функционирования, знакомство со многими интересными людьми, общение на уровне директоров, старших энергетиков.
— Сказывалось ли в рабочих ситуациях «женское начало»?
— Оно играло положительную роль, когда я приходила с инспекцией. Сначала не очень-то всерьез воспринимают, но, когда начинаешь разговаривать на одном профессиональном языке, изнутри знаешь, как все должно работать, — и отношение меняется. Это не то, что сейчас: сразу на руководящие должности приходят. Я не против этого, но прежде чем возглавить, нужно пройти ступеньки, поработать внутри среды, узнать кухню.
У меня четкое представление: в мужском коллективе должны быть женщины, в женском — мужчины. Тогда будет равновесие, независимо от того, кого больше. Поэтому девчонки-диспетчеры в ЦЭС задают необходимый тон в коллективе.
И еще: хорошо, когда у мужчины-руководителя заместитель женщина. Мужчина открывает дверь, а женщина вносит туда огонь. И будет баланс.
— Ваше окружение — преимущественно мужчины, мальчишки, как вы их называете. Как строятся ваши отношения? Вам с ними комфортно?
— Со своими (коллегами в отделе, энергетиками на производствах) достаточно теплые человеческие отношения. У большинства из них богатая школа, они росли профессионально с первых ступенек в профессии.
Мы постоянно учимся друг у друга. Без этого никак нельзя, все меняется. Я пришла, когда была в основном электромеханика, а сегодня работаем, когда вокруг электроника. Энергетика из физического по большей части труда стала интеллектуальной. Это абсолютно разные вещи, даже подход к работе отличается. Нужно быть современным человеком и специалистом.
И еще мое глубокое убеждение: нельзя освоить новые знания без коллективного сознания. Сегодня на это упор. Индивидуальность никуда не делась, но, если нацелен на результат, решения должны быть коллективными. Мы на этом воспитывались. Помните выезды на картошку? Вот где формировались команды! Все понимали, что мы, прежде всего, люди, а потом уже руководители или подчиненные. У нас в институте преподаватели — профессора, академики — свои таланты на равных со студентами демонстрировали, участвовали в хорах, ансамблях.
Мне кажется, в энергетике все такие: инициативные, талантливые: один придумал, другой подхватил, третий переосмыслил и выдал что-то новое, еще более крутое. Тем более, сегодня нет информационного голода и проблем с коммуникациями. Есть голод знаний, опыта.
— Сказывается на работе?
— Очень. Люди все больше приходят неподготовленные. У нас система обучения была выстроена: после теоретического курса проходили оплачиваемую практику по специальности. Это шло в трудовую книжку, в стаж. Была поддержка молодых специалистов на государственном уровне. Сегодня этого нет. Отсюда отсутствие интереса, мотивации. Наставники и рады бы делиться опытом, но пока стажируешь, молодые уходят. Поэтому опытные сотрудники скептически к этому относятся. А ведь действующие сейчас энергетики всех уровней выпестованы именно такими наставниками, и они с особой благодарностью помнят эти периоды своей жизни.
Очень хорошую профессиональную базу дает техникум. Нам в институте, например, здорово помогали ребята, у которых уже был за плечами техникум. Поэтому я и сыну советовала идти сначала в техникум. Он так и сделал, проучился пять лет. После четвертого курса пришел в электротехническое предприятие на капостанов, там и остался работать, продолжая учиться. У него теория и практика были рядом. Плюс папа наставник, мама в той же сфере работает, в семье постоянно разговоры на профессиональные темы. Такая связка дает хороший результат.
— Вы сами ощущаете себя сначала женщиной, а потом энергетиком или наоборот?
— Прежде всего, человеком. Мое профессиональное кредо — служить избранному делу. Не отвлекаться на моменты, которые этому мешают. Я служу электробезопасности, и когда встает вопрос, как поступить, сразу вспоминаю, чему служу. И здесь не имеют значения ни личности, ни отношения. Иначе легко свернуть, стать субъективным.
Второе — я не люблю «петь» чужим голосом. Мне недостаточно информации, когда кто-то что-то сказал. Я должна увидеть, разобраться и убедиться сама.
— Если бы пришлось снова выбирать, пошли по тому же пути?
— Скорее, прошла так же, какой бы путь ни выбрала. Также служа делу. Но я нисколько не жалею о том, что выбрала. Люди в нашей сфере замечательные. Я доверяю жизни, и раз жизнь открыла мне этот путь, я встала и по нему иду.
— Да вы лирик!
— А вы знаете, лиричнее технарей никого нет. Мы работаем с неживой материей, но, понимая все процессы изнутри, видим в них жизнь, свои законы, явления. И ощущаем себя частью этой жизни.
— А женские увлечения у вас есть?
— Их нельзя назвать чисто женскими. Например, я с детства увлекаюсь танцами. А современные танцы — это коллективное творчество. Люблю философию. По вечерам, когда день завершен, ты вышел на анализ, взял книгу и читаешь. Потому что нужна информация, созвучная с ритмами души.
Было время, когда рисовала портреты. По памяти лучше всего получалось. Потому что держишь в поле зрения не только лицо, но и манеры. Меня мама хотела в художественную школу отдать, но я всегда думала: если могу я, значит, могут все.
Был период, когда стихи сочиняла. Но для этого нужно особое состояние. Каждый строит и живет в своем мире. Мне нравится тот, который я построила. Мой мир — это люди, с которыми я общаюсь, мои увлечения, профессия, которая приносит удовлетворение. И этот мир мне дорог.
Подготовила Марина МАЛЫГИНА
Фото Валерия Павлова
Похожие статьи
Выпуск газеты
