Свежие новости

29 Мар 2024
ПРАВДА ПОЛКОВНИКА ЕВСТИГНЕЕВА
Новости

ПРАВДА ПОЛКОВНИКА ЕВСТИГНЕЕВА 


БИОГРАФИЯ
ЕВСТИГНЕЕВ СЕРГЕЙ КУЗЬМИЧ
12.03.1911 — 20.02.2007
Начальник управления «Озерлаг». Начальник строительства БАМа. Начальник строительства Министерства среднего машиностроения. Заместитель начальника управления строительства «Братскгэсстрой» по быту и кадрам. Член исполкома, депутат Братского горсовета нескольких созывов. Полковник внутренней службы в отставке. Награждён семью орденами СССР и многими медалями.
Родился 12 марта 1911 года под Рязанью, в многодетной крестьянской семье.
30-е годы — работа в типографии города Москвы. В этот период закончил двухгодичный вечерний литературный факультет института им. Покровского, был редактором студенческой газеты «Красный студент», редактором «Правды полиграфиста» — многотиражной газеты Первой образцовой типографии. Впоследствии работал в учреждениях культуры, писал стихи, рассказы, очерки, печатался в московских журналах. Учился на режиссёрских курсах киноинститута в Москве, на литературном, историческом факультетах университета красной профессуры, работал в отделе пропаганды и агитации райкома комсомола.
В 1937 году, после вступления в компартию, направлен на службу в НКВД. Направили на БАМ, в город Свободный — в Главное управление железнодорожного строительства. С 1937 по 1964 год прошёл разные должности, начиная со старшего инспектора, строил дороги Кандалакша—Колуярви, Котлас—Воркута, в Коми АССР, Комсомольск-на-Амуре, Тайшет —Лена, осваивал угольный разрез в Караганде.
В конце 30-х годов работал заместителем начальника политотдела лагеря на Печоре, строившего железную дорогу.
С апреля 1947 года — заместитель начальника Западного управления строительства, в которое входили два лагеря —Тайшетский и Ангарский.
С 22 декабря 1949 года (по 1964 год) – начальник управления Озерного лагеря (Озерлаг).
До 23 февраля 1954 года (передача особых лагерей из ведения Тюремного управления МВД СССР в ведение Главного Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР) – возглавлял в должности начальника управления Озерного лагеря.
В 1954 году перешёл на работу заместителем начальника Братскгэсстроя по кадрам и быту (отказавшись от двух предложений — должности заместителя начальника будущей Ново-Воронежской АЭС и должности замминистра внутренних дел Белоруссии).
С 1964 (после ликвидации Озерлага) по 1983 год работал заместителем начальника управления строительства «Братскгэсстроя» по быту и кадрам. Отвечал за работу магазинов, больниц, школ (включая текущий и капитальный ремонт всех объектов соцкультбыта), занимался обеспечением жилья.
В 1985 году вышел на пенсию. Член исполкома, депутат Братского горсовета нескольких созывов. До конца жизни оставался членом коммунистической партии.
Внук, Александр Евстигнеев – тележурналист, работал в ТРК «Братск», сейчас работает на Первом канале – военный корреспондент.

Сайт «Имена Братска»


Сергей МАСЛАКОВ

Осенним днем 2006-го года в калитку типового падунского дома, охваченного кольцом вековых сосен, позвонил пожилой человек. Ничего особенного в его внешности не было, и если бы кто заподозрил в нём иностранца, то лишь по той причине, что с одним из своих спутников он общался на каком-то странном языке, и лишь знающие люди могли определить в нём иврит. Кроме иврита пожилой человек знал ещё несколько языков, и когда, наконец, калитка отворилась и навстречу гостям вышел хозяин дома — невысокий старый человек в чёрных домашних штанах и тапочках, с хитроватой улыбкой в сонных глазах — иностранец представился на чистом русском:

Меня зовут Иосиф Едейкин. Я был заключённым в вашем лагере…

Я помню тебя, — ответил хозяин дома, и улыбка в его глазах тихо погасла.
В жизни 95-летнего Сергея Кузьмича Евстигнеева, бывшего начальника Озерлага, таких встреч было не одна и не две, и ничего хорошего от них он не ждал. Он давно уже понял одну истину: люди судят о добре и зле с позиции собственной выгоды, собственных обид и правды. Той правды, единственной, личной, которая, как ни крутило время, была и у него…

СТАНОВЛЕНИЕ

Нудный свет ночника и прохлада. Он любил сидеть на веранде, где оборудовал что-то вроде летнего кабинета. Читал и думал. Сколько он мог не спать? День? Два, три? Он и в молодости толком не спал, а теперь и тем более – старость с Морфеем не дружит, и днём он словно в забытье – то и дело закрывает глаза, будто задумавшись о чём-то…
Новое время пришло как вихрь, сметя всё, во что он верил и чему служил. Вчера ещё о нём, заместителе начальника Печерлага, получившего свой первый орден и путёвку на курорт, писали как о герое, а сегодня если не клянут, то сторонятся и смотрят как на реликвию, старорежимный раритет. Как объяснить, что он служил делу и Родине? Как выразить свою боль? Письма, книги, статьи – сколько в них лжи, горьких наветов, придирок. Журналисты иногда просто раздражают: говоришь одно — пишут другое. Хвалят или клевещут, и даже те, кто придерживается какой-то только им ведомой истины, нет-нет да ужалят. «Нет, им не понять, кто я, каким было моё время, и почему я стал тем, кто есть», — думал Сергей Кузьмич, и память в очередной раз уносила его назад и безжалостно мотала по жёстким вехам прошлого.
Вот ему десять лет. В доме шаром кати, а есть все хотят. С утра до вечера он пасёт соседских коней, чтобы отец смог вспахать на них свой убогий надел. Кругом только и говорят о земле – и в маленьком рязанском селении, и в городе, куда он то и дело наведывается на учёбу и подработку. И неслучайно в 19 лет он становится уполномоченным райисполкома, способным так или иначе влиять на владение землёй. Всё должно быть по справедливости, по закону. Не щадит он даже близких родственников, пытающихся, как и все, взять побольше. Ратует за колхозы. Вот он, первый кирпичик, краеугольный камень, сформировавший его личность, — только социалистическая законность может обеспечить царство справедливости. Ну и товарищ Сталин. Позже, будучи уже офицером, он увидит Сталина в московском театре и пройдёт мимо строевым шагом. Ну а другой офицер поступил бы иначе?
Вера в лучшее будущее – в себе он чувствовал творческого человека — приведёт однажды его в Москву. Чернорабочий бывшей Сытинской типографии быстро пойдёт вверх, будет писать стихи, рассказы, статьи, поступит на курсы и в институт. В нём уживаются два человека: с одной стороны, творец, ищущий свой путь, с другой – общественник. Он зав. отделом, секретарь райкома комсомола. Будет и служба в армии, в секретной команде московского гарнизона, и работа в газете, но однажды в числе ста других активистов его вызовут в ЦК партии, и уверенный в своей непогрешимости секретарь скажет: «Доучиться успеешь – сейчас ты нужен партии в другом качестве». В НКВД.
Этой аббревиатурой будут пугать детей, а он верил: НКВД с его системой исправительных лагерей играет если не заглавную, то уж точно не последнюю роль в становлении советского государства. «Не выиграть бы нам войны, если бы руками зэков не были построены каналы, железные дороги, комбинаты, шахты». Другое дело – перегибы, скорый суд, неоправданная жестокость. Но и это можно списать на время – позади Гражданская война, Отечественная. В такое время многое зависело не только от законов, но и людей, его представляющих. И вот за них-то обидно больше всего. Расчесали под одну гребёнку. Бывшему начальнику Главного управления БАМлага Нафталию Френкелю приписывают такую фразу: «От заключённого нам надо взять всё в первые три месяца, потом он нам не нужен». Евстигнеев, хорошо знавший Френкеля, будучи его фаворитом, всю жизнь думал, что эту фразу для патрона придумал какой-то сионист. Френкеля считал он человеком выдающимся, государственного масштаба, и именно лёгкая рука бамовского босса вела Евстигнеева по кругам служебной лестницы от замов на Печоре и в Караганде (очередной орден) до начальника Озерлага.

ДВЕ ПРАВДЫ ОСОБОГО ЛАГЕРЯ

Озёрный лагерь, созданный в 1948-ом году, имел статус особого. Сидели здесь в основном политические и бывшие военнопленные, а условия содержания, по мнению Евстигнеева, были такими, что уголовники из других лагерей «косили» под политических, чтобы попасть в Озерлаг.
У бывших зэка совершенно другой взгляд. В 1990-ом году в издательстве «Современник» вышла автобиографическая книга поэта Анатолия Жигулина «Чёрные камни». Вспоминая Озерлаг, автор пишет: «Новый начальник. Вот кто спас от смерти сотни людей на 031-ой колонии… Подполковник Поляков начал свою деятельность с того, что собрал заключённых и сказал: «Здравствуйте, товарищи заключённые! Почему вы так истощены и больны? Как вас кормят?». Послышались голоса: «Плохо, гражданин полковник, плохо». Через два дня все заключённые 031-ой колонии были сыты. Поляков выписал дополнительное питание для лошадей. Несколько тонн овса. Его перемололи в крупу, и три раза в день каждый заключённый стал получать полную миску овсяной каши».
Такие страницы для Евстигнеева были как отдушина. Да, такие люди, как подполковник Поляков, в основном и служили под его началом – бывшие военнопленные офицеры. И тут же не соглашался: ну не могли в его лагере люди голодовать. Пайки по калорийности приравнивались к армейским. Держать голодом людей было просто не выгодно – нужно было выполнять план по строительству железной дороги «Тайшет – Лена». И его выполняли…
Жигулин возражал: «На строительстве железной дороги самое страшное – выемки грунта… Нормы на человека были заведомо невыполнимые, рассчитанные на истощение и гибель… Насыпь. Прекрасно! Отсыпем насыпь. С боков расчищаются от снега участки для выемки грунта, снимается верхний слой. Внешне всё нормально. И тачки наготове с насыпанной глиной стоят. Но в насыпь насыпают снег. Трамбуют его. В насыпь валят деревья. Кладут хвою. Потом — опять снег, снег. Насыпь растёт. Засыпается сверху землей. Трамбуется. Мороз силён. Снег, хвоя, деревья, земля смерзаются в прочный монолит. Кладут шпалы, рельсы. Когда туфта с насыпью обнаружится, нас уже здесь не будет…».
Автора этих строк Евстигнеев не помнил. Скорее всего, их пути не пересеклись во времени. Да и разве запомнишь какого-то 20-летнего мальчишку, когда в лагере сидят генералы и знаменитые на всю страну люди, жёны Бухарина и Пастернака, певица Русланова. В одном из лагерей под Братском оказалось так много поэтов, что было создано литературное объединение «Братское Болдино».
Евстигнеев, поэт по натуре, помогал многим из них. Не зря же Солженицын, по суждению Евстигнеева, писатель не во всём объективный, назвал его замечательным руководителем и скромным товарищем. Может, потому и не скрывался от людей, не таил, кем был когда-то?

ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ 50 ЛЕТ

Этой встречи могло не быть, но она вопреки всему случилась. 79-летнему Иосифу Едейкину, бывшему томскому учителю, а позже банковскому служащему и преподавателю университета из города Бар-­Илан (Израиль), потребовалось 50 лет, чтобы вернуться в Сибирь. Чего он ждал от поездки? Евстигнеев смотрел на него и пытался ответить на этот вопрос. Может, гость надеется, что перед ним упадут на колени и, произнося покаянные слова, сложат к ногам все ордена и медали, которые заслужил не столько полковник, сколько те, кто рыл и копал мёрзлую землю, недоедал и унижался перед уголовниками? Но в чём он виноват? Так жизнь сложилась. Так раскинула их по разные стороны. Вряд ли заморского гостя интересует послелагерная жизнь полковника. Почти 20 лет работал заместителем начальника «Братскгэсстроя» по быту и кадрам и, наверное, что-то сделал для города. Много раз был депутатом городского Совета. И, наконец, он коммунист. Такой же, как вчера, с той же верой в идеалы, сформулированные ещё в средние века, если не раньше. Пусть его обвиняют в заскорузлости и консерватизме, в нежелании признать свои ошибки, но он уверен, что рано или поздно человечество вернётся к идеям, от которых сегодня отвернулось.
О чём они говорили – начальник лагеря и бывший зэка, поставленные временем в непонятную никому оппозицию? И вообще, о чём им говорить? Евстигнеев торопился («В четыре у меня встреча»), но разговор затеялся как-то сам по себе. Без злобы, без обвинений. На общие темы. Сколько заключённых прошло через Озерлаг. В какие годы он действовал. Нормы выработки и пайки. Ни по одному из этих вопросов они так и не смогли найти общего языка – у каждого была своя правда. Но расстались без злобы. Может быть, чувствовали, что скоро, совсем скоро, на все эти вопросы отвечать придётся перед Господом. Только Он сможет расставить все точки над «и».
Для Сергея Кузьмича Евстигнеева, полковника внутренней службы в отставке и не случившегося поэта, эта встреча с прошлым была последней в жизни. 20-го февраля 2007-го года его не станет.

Похожие статьи