12 АВГУСТА ВЕТЕРАНУ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ВЕТЕРАНУ СОВЕТСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 97 ЛЕТ
В День Победы, 9 Мая, во дворе дома номер 20 на улице Подбельского в Братске коллектив Братского драматического театра поздравлял ветерана Великой Отечественной войны Анания Ивановича Мурашёва с праздничным победным днём. Ананий Иванович и Елизавета Иннокентьевна были почётными зрителями на балконе, а творческая группа БДТ с микрофонами расположилась на только-только зеленеющей полянке. Благодарных зрителей из соседних подъездов становилось всё больше с каждой минутой.
Ирина ЛАГУНОВА,фото автора
После мини-концерта, соблюдая правила нынешних ограничений, мы поднялись на этаж в квартиру доброй и гостеприимной пары Мурашёвых. А у меня была на этот раз одна-единственная цель – договориться с Ананием Ивановичем об интервью. И уже через три дня редактор газеты «Красное Знамя» с семнадцатилетним стажем – это рекорд в истории газеты – вспоминал свою жизнь, и всё, что было связано с лучшим временем в его профессиональной деятельности: с 1964-ого по 1981 год. Перед ним – фотографии, вырезки из газет и журналов, и много-много книг. На прощание он тогда подарил мне справочник «В помощь начинающим журналистам», изданный в 1965 году (эта книга когда-то была для него настольной), и первое издание книги секретаря горкома КПСС (1955-1958) Василия Рудых «Братск». Уже прощаясь и о многом наговорившись, Ананий Иванович пригласил снова в гости и сказал, что книг у него ещё много – хватит надолго. Но это была наша последняя встреча. 25 июля Ананий Иванович Мурашёв умер, не дожив до своего 97-летия всего трёх недель.
…Наш разговор 12 мая начинался с газеты. Я рассказала ему о том, что три года назад обнаружила в подсобном помещении «книги приказов» по редакции «Красное Знамя» из советского прошлого, и нашла в них очень много интересных записей.
Больше награждал, чем наказывал, — продолжил Ананий Иванович. – Тогда было много благодарностей, но иногда бывали и порицания, которые заканчивались увольнениями. Сначала о хорошем. Вот близится праздник и ко мне идут ходоки от коллектива с просьбами о праздничных поощрениях. Решаем с законного согласия профсоюзного комитета подписать матпомощь. Так я выделял деньги на праздники и дни рождения.
Вы сказали, что приходилось и наказывать…
Бывало увольнял. Однажды утром приходит ко мне на работу мой друг Иван Васильевич Орлов и говорит: я слышал, что ты вчера шуму наделал в кафе. Мне только что заведующая рассказала. А история была такая. Наш литсотрудник Ваня Безруков был в приподнятом настроении, посетил вечером кафе, и раззадорившись попросил ещё сто грамм. А тогда были жёсткие правила: сто грамм, но только один раз. Официантка ему отказала и тогда он представился редактором Мурашёвым. И она не устояла, налила.
Дальнейшие события, в пересказе Анания Ивановича выглядели похожими на детективное расследование. Вместе с Иваном Васильевичем они отправились в кафе к заведующей. Та пригласила официантку на очную ставку с редактором, и официантка его не узнала: был, да не тот. По описанию внешности вчерашний посетитель оказался совсем маленького роста.
И я сразу догадался, что это был наш литсотрудник Иван, — вспоминал Ананий Иванович. — Он, между прочим, был очень хорошим, грамотным человеком. Возглавлял литобъединение. Конечно, он сразу признался, но мне пришлось его уволить.
Да вы что!!!
А как же! Партийные органы не могли тогда допустить, чтобы редактор газеты нарушал дисциплину и позорил партийный печатный орган. История произошла в семидесятом году, когда за партдисциплиной зорко следили. Иван ещё немного поболтался-поболтался, и я помог ему устроиться на работу в райком. Он там не только исполнял свои обязанности, но и пописывал в газету, что было для нас очень ценным.
В те времена в редакции был большой творческий коллектив?
Очень большой. Когда я в 1964 году пришёл в редакцию, у меня было две задачи. Создать настоящий коллектив и поднять тираж, который тогда был не больше десяти тысяч. И обе задачи я выполнил. Коллектив создал хороший, а тираж к концу шестидесятых годов вырос до 60 тысяч. Тираж – это была трудная задача.
Мы всячески стремились его увеличить: у нас работали в партийных организациях распространители, свои люди были в Союзпечати. Мы их всеми силами поощряли и награждали. 60 тысяч — это был самый высокий тираж не только в Иркутской области, но и во всём СССР.
Про тираж – это легендарная история. Я слышала её от многих. А кто из журналистов был вашей опорой в редакции?
Савелий Михайлович Розенталь был мой вечный заместитель. Ему предлагали редакторский портфель в Усть-Куте, но он отказался. Разве из Братска поедешь в Усть-Кут? Предлагали и другие места, но он был упорным в своём решении. А потом его перестали выдвигать на редактора. Надежда и опора был и Женя Уруков. А ведь его я тоже однажды наказал. Как-то после выборов в Верховный совет СССР к нам приехал из московского горкома партии заведующий отделом пропаганды и агитации. Между прочим, когда обкомовские приезжали к нам в Братск, они всегда вдоль и поперёк изучали газету «Красное Знамя». Всегда следили за тем, чтобы никаких лишних объявлений в ней не появлялось — не больше одного объявления и никакой рекламы. А в этот приезд на глаза московскому гостю попалась информация о том, как голосовала редакция.
Выяснилось, что Уруков вообще не ходил голосовать. Как так, возмутился москвич?
Как ты, Мурашёв – коммунист и секретарь – можешь с ним работать? Позже секретарь горкома партии Ирина Сгибнева позвонила мне и попросила Урукова уволить. Я долго сожалел об этом, думал, как это сделать, с какой формулировкой. В общем, пришлось Урукову уйти, какое-то время он проработал в Усть-Илимске, а потом я его снова принял на работу. Такие кадры – профессионалы — нам были нужны.
Вы тогда подчинялись горкому партии?
Ооо! Я тогда подчинялся и горкому партии, и райкому партии, и горисполкому, и райисполкому. И всем надо было угодить. А как угодишь? Надо было много писать и о городе, и о районе, о сельском хозяйстве.
Какие-то конфликты с партийными органами у вас случались? На ковёр вызывали? Диктовали вам, о чём нужно писать?
На ковёр меня не вызывали, а выступать приходилось много. На конференциях, на пленумах горкома и райкома. Выступал везде и всегда. Кроме этого, мы ежемесячно писали план работы от каждого отдела по освещению основных направлений. Я эти планы объединял, а затем месячный план утверждался на бюро горкома партии. Так что мы работали под самым непосредственным руководством партийных организаций.
В те годы в Братск приезжало много именитых людей из разных стран, много зарубежных делегаций. По долгу службы вы, наверняка, с ними общались. Расскажите об этом.
Елизавета Иннокентьевна, которая внимательно слушала весь разговор, не удержалась и добавила:
Анания Ивановича почему-то заставляли их всех встречать. И он, бедненький, с ними и день и ночь. И в гостиницу устроить, и в ресторане покормить, и город показать.
Вот с кем мне приходилось работать! — и Ананий Иванович выкладывает на стол целый ворох визитных карточек, отпечатанных ещё в эпоху СССР, когда многие и понятия не имели, что это такое. – И это ещё не все. Пожалуй, нет той страны, чьи представители не приезжали бы в Братск.
А теперь настала очередь удивляться мне.
…Болгария, город София. Чехословакия. Аргентина. Америка. Вот дипломат и журналист Герхард Шрётер из ГДР. Владимир Ермолаев — корреспондент газеты «Правда», Михаил Совенко – корреспондент ТАСС в Братске, Александр Матюнин – заведующий творческими секциями московской организации Союза журналистов СССР. Польша. Дмитрий Валовой — заместитель главного редактора еженедельника ЦК КПСС «Экономическая газета». Чехословакия, город Прага. Любомир Цветанов — постоянный корреспондент газеты «Отечественный фронт». Вот Иштван Кульчар — корреспондент венгерского радио и телевидения из Будапешта. Николай Кривенко — главный редактор журнала «Советская эстрада и цирк». Хельга Герне – корреспондент телеграфного агентства ГДР…
Во многих изданиях тех лет после встреч в Братске появлялись публикации, — продолжал свой рассказ Ананий Иванович. – Со многими мы становились друзьями. Мне присылали по почте газеты и журналы со статьями про Братск из разных стран.
Елизавета Иннокентьевна дополняет рассказ мужа.
Когда мы были в Болгарии, он там тоже с журналистами встречался, — говорит она. – Потом дружили, переписывались. Отличные отношения сложились с польскими журналистами. Однажды к юбилею Анания Ивановича хорошую статью в газете «Красное Знамя» написал директор типографии Шандровский. А ещё Ананий Иванович любит, когда всё по порядочку. Он всю жизнь у нас торопится, хочет всё успеть. Всё бегом-бегом. Много лет назад перенёс инсульт, потихоньку восстановился, но не совсем. Раньше у него была чёткая дикция, сейчас похуже.
Ананий Иванович бережно и с любовью рассматривает старые архивы.
Вот список коллектива редакции, с которым я работал, — продолжает он свои воспоминания.
…Савелий Розенталь, Евгений Уруков, Виктор Степанов, Валентина Завьялова, Леонид Войлошников, Ирина Горинова, Елена Алиева, Анатолий Копачинский, Александр Силивончик. У них у всех в официальном редакционном списке обязательно прописана национальность. Один еврей: заместитель главного редактора. Остальные русские. Силивончик тогда ещё член ВЛКСМ.
К 50-летию своего экс-редактора газета «Красное Знамя» в семи номерах опубликовала его воспоминания. В последнюю нашу встречу мы договорились с Ананием Ивановичем, что эти воспоминания включим и во второе издание книги «Газета моей жизни». И своё обещание мы обязательно исполним.
Продолжение следует
