Свежие новости

28 Мар 2024
ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…
Новости

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ… 

ПОЭТА ВАЛЕНТИНА УРУКОВА НАЗЫВАЛИ «СИБИРСКИМ ЕСЕНИНЫМ»

Были годы, когда молодые братчане взахлёб читали стихи Валентина Урукова, опубликованные на страницах газеты «Знамя»… Время было такое! Романтика, стройки века, молодость… Кажется, что больше всего прижизненной славы Валентин Уруков получил в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия. Его иркутские собратья по поэтическому перу безоговорочно приняли Валентина в свои ряды. И у них были все основания завидовать ему и кусать локти: «Ну почему это написал не я?». «В прозрачном небе самолётик/Ползёт, как муха по стеклу». «Стукали легонько туфли-уточки/О сосновый крашеный настил./И никто из нас солёной шуточки/Проходящей вслед не отпустил». И еще много-много прекрасных, замечательных строчек, которые запоминаются надолго. Иркутяне называли Валентина Урукова «сибирским Есениным».

Ирина ЛАГУНОВА

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

«Братская биография» поэта началась в октябре 1961 года, когда из Зиминского РОМ ВД он был переведён в Братский РОМ УВД, где проработал до января 1964 года в должности следователя. Затем из органов МВД уволился, поступил в УССТР «Братскгэсстроя», в различных подразделениях которого трудился до июня 1967 года. А потом он уехал из Братска, устроился литературным сотрудником в нижнеудинскую газету «Путь Ильича», позже – в одну из районных газет Читинской области. Обо всём этом Валентин Уруков написал в автобиографии, которая понадобилась ему для вступления в Союз журналистов СССР.

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

Его жизнь была очень короткой – всего 43 года. В 1978-ом она трагически оборвалась. Но его лёгкие красивые стихи, как бумажные самолётики, разлетались по стране. В какой-то степени этому способствовал брат Евгений, работавший долгие годы в газете «Знамя», который боготворил его и восхищался им. Летом 2019 года Евгений Алексеевич, сам уже давно не молодой человек, снова и снова перелистывал архивные страницы, доставшиеся ему от брата, и слёзы наворачивались на его глаза…

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

Однажды, уже после смерти Валентина, по просьбе редакции альманаха «Охотничьи просторы» Евгений подготовил коротенькую биографическую справку брата. Она выглядела вот так: «Валентин Алексеевич Уруков родился в 1935 году в д. Привольное Нижнеудинского района Иркутской области. Закончил юридическую школу в Хабаровске. По направлению стал работать следователем в милиции на ст. Зима (Иркутская обл.). В конце 1961 года переехал в г. Братск. Сначала работал в милиции, затем, в 70-е годы, увлёкся геологией. С геологическими отрядами, экспедициями прошёл всю Иркутскую область. Стихи начал писать с детства, активно публиковался. Первая книга стихов «Глоток рассвета» вышла в 1970 году. В Союзе писателей не состоял, к этому никогда не стремился. В г. Братске входил в литературные объединения. В 2006 году в г. Иркутске вышла в свет книга стихов В. Урукова «Верую» тиражом 1000 экз. в издательстве «Облмашинформ».

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

А вот ещё строчки из автобиографии для Союза журналистов, написанные рукой Валентина: «Начиная с 1953 года, я публиковался в различных городских, районных, областных и центральных периодических изданиях, как то – «Путь Ильича», «Икейский колхозник», «Советская молодёжь», «Молодёжь Забайкалья» («Комсомолец Забайкалья»), «Тихоокеанская звезда», «Суворовский натиск», «Красное знамя» (г. Братск); в журналах «Дальний Восток», «Лесная новь», «Новая Сибирь», в альманахах «Охотничьи просторы», «Охота и охотничье хозяйство», «Ангара», «Сибирь», писал очерковые заметки о геологах для радиокомитета и телевидения, в газетах «Восточно-Сибирская правда», «Заря коммунизма», «Пионерская правда» и других. С июня 1975 года вновь работаю в газете «Путь Ильича» телетайпистом и литсотрудником».

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

Послужному творческому списку Валентина Урукова можно позавидовать и сегодня. В 1970 году в Иркутском книжном издательстве у Валентина вышел небольшой сборник стихов «Глоток рассвета», который мгновенно вознёс его на новые, и для многих по тем временам недосягаемые, творческие орбиты. И уже тогда он стал желанным гостем и участником многих литературных встреч и посиделок за дружескими поэтическими чтениями. Об одной из таких встреч в книге воспоминаний писал иркутский поэт Владимир Скиф.
Первый сборник поэта «Глоток рассвета» открывался трогательным лирическим стихотворением, за которое его и стали называть «сибирским Есениным».

Дожди своё отморосили.
Упал с берёз последний лист.
И снег,
Покрывший пол-России,
Как сон ребёнка,
Тих и чист.

Черны уснувшие деревья.
На окнах –
Инея слюда.
И ни следа во всей деревне,
И за деревней ни следа.

Пусть мне простится, что нарушу
Дороги белую межу.
Пройдусь.
Прокуренную душу
Глотком рассвета освежу.

Не получилось и не надо,
Они ещё придут – стихи…
Вот и за низенькой оградой
Поля безлюдны и тихи.

Составитель сборника, иркутский поэт Сергей Иоффе написал тогда несколько строчек в предисловии к этой маленькой, но очень дорогой, и нынче уже мало кому доступной и ставшей редкостью, книжечке: «Где бы ни работал Валентин Уруков – был следователем, и журналистом, строил Братский ЛПК – его всегда тянет в тайгу, к геологам. И он едет в геологические партии, работает проходчиком, взрывником. И эта работа, и тайга оживают в его красочных, по-настоящему поэтических строках».
Время уходит, а стихи остаются.
В 2006 году благодаря финансовой поддержке мэра Нижнеудинского района Сергея Худоногова и жителей района и города в Иркутске был издан большой полноценный том стихов Валентина Урукова. И, пожалуй, на сегодняшний день это единственное полное собрание его поэтических произведений. Однако в архиве поэта хранится и его проза – до сих пор не опубликованные повести и рассказы. И есть надежда на то, что они все-таки рано или поздно дойдут до своего читателя.
История жизни стихов после смерти их автора продолжалась. И в 2011 году в поэтический двухтомник «Иркутск. Бег времени. Слово о городе» вошло стихотворение Валентина Урукова о любви – оно называется «Надо ж было».

Я о городе тоскую,
Словно тополь о весне…
Вот девчонку городскую
Целовал опять во сне.

Говорил довольно глупо,
Что вовек не надоест
Провожать её из клуба,
Заходить в её подъезд.

И чего – не знаю – ради,
Растерявшийся чуток,
Трогал шёлковые пряди
И голубенький платок.

Распахнувшуюся дошку
Вновь запахивал на ней
И горячую ладошку
Пожимал ещё сильней.

Гладил гладкие перила,
Самого себя виня, —
Дверь девчонка затворила
Перед носом у меня.

Ах ты, девочка-невеста,
Повстречайся мне опять
У четвёртого подъезда,
У квартиры сорок пять.

Я б остался в общежитье,
Я б подался на завод,
Только как мне быть, скажите,
Если отчий край зовёт.

Если парень из тайги я,
И через четыре дня
Властно станет ностальгия
Звать на родину меня.

Тротуары станут узки,
Станут площади тесны…
Надо ж было здесь, в Иркутске,
Встретить луч своей весны!

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

В 2015 году в московском издательстве «Вече» вышла книга воспоминаний иркутского поэта Владимира Скифа «Байкальское Переделкино», который был хорошо знаком с Валентином Уруковым и высоко ценил его творчество. В книге Скиф рассказывал о том, что на даче Алика Стукова – знатока русской классической поэзии и замечательного композитора – в старые добрые советские времена очень часто собирался творческий народ. Свой домик, по словам Владимира Скифа, Стуков нашёл недалеко от дома Глеба Пакулова, купил его за 700 рублей по советским деньгам и прожил в нём почти три года.
«Дом Алика не пустовал, — вспоминает Владимир Скиф, — к нему наведывались друзья-писатели из Иркутска и Москвы: Петр Реутский, Валентин Уруков, Леонид Андреев, Николай Воронов, Владимир Соколов».
И далее я хочу привести полную цитату из книги Скифа «Байкальское Переделкино», посвящённую Валентину Урукову.

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

«Валентин Уруков, родом из Нижнеудинска, уже в семидесятые годы печатался в московских журналах и даже в «Нашем современнике», ещё при главном редакторе Сергее Викулове. Помню, подшофе и в присутствии наших поклонниц Уруков часто читал своё красивое, лёгкое стихотворение «У ключа»:

Как только девушки разденутся
И станут мыться у ключа,
Я тоже брошу полотенце
На угол смуглого плеча.

И, опьянённый мыслью грешной –
Нагую видеть красоту,
Пройдусь походкою небрежной
Через запретную черту.

Вот подниму и шум, и брызги
В купальне девственной, лесной…
Мне нравится в девичьем визге
Услышать ужас показной.

А, может статься, убегая
За баррикаду из камней,
Одна из девушек – нагая –
Вдруг повернётся вся ко мне

И встанет, будто бы богиня,
И руки сделает в бока,
И взглядом так меня окинет,
Что я и сам рванусь в бега.

Но нет! В таком, пожалуй, разе –
Паду коленями на мхи
И в поэтическом экстазе
Прочту ей лучшие стихи.

В своих воспоминаниях Владимир Скиф не ограничился одним стихотворением Валентина Урукова.
«А какие пронзительные, трагические стихи написал Валентин Уруков о войне, вернее, о юной военной медсестре, бегущей под разрывами снарядов и свистящими пулями! – продолжает иркутский поэт. — Какая безысходная боль защемила моё сердце, когда я услышал неожиданные, как выстрелы, строки, прочитанные его глуховатым, срывающимся голосом. Тогда мне почудилось, что это солдат-окопник читает стихи о своей погибшей возлюбленной:

СЕСТРА
Когда свинец атаки взбесится,
Я поднимаюсь и бегу.
С крестом и красным полумесяцем
Мелькает сумка на боку.

А по берёзам пули щёлкают,
А впереди – разрывов мгла,
Где под огнём под ближней ёлкою
В снегу пехота залегла.

Бегу рывком, бегу без роздыха,
Не укрываясь от огня.
И не хватает сердцу воздуха,
И тают силы у меня.

В глазах колышется пожарище.
И полушубок мне велик.
Но кровь упавшего товарища
Остановиться не велит.

Ещё не скоро воспалённые
Мне губы снег запорошит.
Держитесь, парни батальонные, —
Сестра на помощь к вам спешит…

Дам командиру отделения
Из фляги горло промочить.
А треугольник с поздравлением
Я не успею получить.

…Звенит капель – весны предвестница,
И тает в поле зимний след.
Встречай свой день, моя ровесница, —
Девчонка в восемнадцать лет.

Как подобает юной женщине,
Ты платье лучшее надень.
А я убита на Смоленщине
В международный женский день.

Но если вновь атака взбесится –
Ты знай: я рядом побегу.
С крестом и красным полумесяцем
Запляшет сумка на боку».

ТРАВА НЕЗАБВЕНИЯ…

И со Скифом трудно не согласиться. Это действительно пронзительные, неповторимые стихи, которые вызывают в сознании другие строчки другого талантливого поэта – Юрия Левитанского. Помните их? «Ну что с того, что я там был./ Я был давно, я всё забыл./ Не помню дней, не помню дат./ И тех форсированных рек./ Я неопознанный солдат./ Я рядовой, я имярек…/ Ну что с того, что я там был./ В том грозном быть или не быть./ Я это всё почти забыл,/ я это всё хочу забыть./ Я не участвую в войне,/ война участвует во мне./ И пламя вечного огня/ горит на скулах у меня».
Стихи Валентина Урукова и сегодня продолжают своё победное шествие по страницам сборников и альманахов. Совсем недавно, в конце 2019 года, в иркутскую антологию стихов о войне «Солдаты, встанем в тишине» редактор проекта Владимир Скиф включил сразу восемь стихотворений Валентина Урукова – «Утро 22 июня 1941 года», «Сороковые», «Сестра», «Военным летом», «Обелиски», «Память», «Баллада о моряке» и «Солдатское письмо». По соседству с Валентином Уруковым такие известные многим из нас имена – Иосиф Уткин, Михаил Успенский, Ростислав Филиппов…
Однажды, в «лихие девяностые», знаменитый тогда молодой екатеринбургский поэт Борис Рыжий, а ныне поэт мирового масштаба, в одном из своих телевизионных интервью (а может быть, и единственном) незадолго до смерти сказал примерно такие слова: «Моя трагедия заключается в том, что я думаю стихами». Борис Рыжий утверждал, что стихи в его голове складываются сами, и он ничего с этим поделать не может — это то, что не зависит от его воли. …Наверное, любой поэт может быть в той или иной степени доволен или не доволен своими строчками. Но у каждого таланта, без сомнений, есть такие рифмы, которые, кажется, продиктованы ему самим Богом. У Валентина Урукова «такие, продиктованные Богом строчки», тоже есть…

АВТОР
Валентин УРУКОВ

Сдано в набор шестого марта,
Вчера подписано в печать.
А книжки…
Всё-таки не карты,
Чтоб сдать и заново начать.
И срок стихи творить не минул,
И телом, и душой здоров.
Но вот хожу, как душу вынул,
На стол моих редакторов.
Опустошённо, отрешённо,
И обречённо в глубине.
И что казалось завершённым –
Сегодня, каюсь, не по мне.
…Мои прокуренные ночи!
Мои исхоженные дни!
В каких-то восемь сотен строчек
Ужались, втиснулись они.
Но не о том моя тревога.
Любя меня иль не любя,
Пускай читатель судит строго,
А всё же строже – сам себя.
О если б снова,
Если б снова
Те муки сладкие начать… —
Я б отыскал такое слово!..
…Сдано в набор.
Ушло в печать.

Похожие статьи