Дмитрий Зверев, педагог дополнительного образования лицея № 2, потратил свои зимние каникулы на то, чтобы в группе ещё трёх волонтеров из Братска – Александра Махортова, Давида Гогоберидзе и Виктории Мариловцевой – поработать на новых российских территориях в Запорожье. О работе волонтёра и о том, как и чем живут прифронтовые города и посёлки, он рассказывает нашим читателям.
Ещё собираясь в путь, Дмитрий решил, что будет вести дневник, и в первой своей записи в сети «ВКонтакте» написал:
«Как по мне, так волонтёрами не становятся, как правило, а рождаются. Внутренняя потребность помогать тем, кому живётся хуже, чем тебе, или есть или её нет. И не важно, кому ты помогаешь: сироте или бездомному котёнку, ты получаешь то самое чувство удовлетворенности от своих действий, а ведь они, эти действия, могут полностью изменить жизнь получившего твою помощь».
В четвертой записи Дмитрий написал:
«Добрались без происшествий, не считая того, что на крымской границе высадили и увели для беседы представительного пожилого мужчину с украинским паспортом.
В самом Мелитополе нас встретил улыбчивый высокий парень Александр. Встретил как старых знакомых. От его рассказов по дороге до лагеря становилось спокойнее на душе.
По приезду попили чай, пообщались, обсудили завтрашний день со всеми волонтёрами, присутствующими в лагере. Теперь нас было восемь, а это уже команда, которая способна причинить много добра!»
И эта запись была последней, потому что дальше началась работа и для ведения дневника не осталось свободной минуты.
– Работы было очень много. Мы рано утром вставали и заканчивали трудиться уже в одиннадцатом часу вечера. Наводили порядок на складах, развозили гуманитарную помощь. Мы работали в Фонде Захара Прилепина «Родня». У фонда несколько складов с гуманитаркой – с медицинскими препаратами, военными вещами, продуктами, гражданской одеждой, детскими вещами. Вот мы всё раскладывали, всё распределяли, развозили людям. Собирали продуктовые наборы для мирного населения. Такой набор состоит из 11 наименований: тушёнка, сахар, крупа, макароны и прочее важное, калорийное и не скоропортящееся.
Дмитрий рассказывает, что распределение гуманитарной помощи требует, конечно же, кроме точного учёта ещё и адресности, поскольку те, кому гуманитарная помощь нужна на самом деле и очень остро, чаще всего её не просят, поскольку не имеют возможности и времени. Они не могут дойти, позвонить, приехать – они заняты выживанием. Зачастую те, кто просит гуманитарную помощь, потенциально способны прожить и без неё.
– Первыми в освобождённый поселок направляются волонтёры-разведчики. Как правило, главы поселений там есть – они могут сообщить о нуждающихся, например, о многодетных или о лежачих инвалидах, но лучше увидеть всё самим, узнать, что нужно конкретно в этом доме: памперсы, например, костыли, ходунки, какие-то медикаменты. Или что-то, допустим, ещё детям нужно – ботинки зимние и канцелярия. Вот разведка проходит по посёлку, заходит в дома, оценивает ситуацию, составляет список нуждающихся, формирует задачи. За ними выходят волонтёры, которые доставляют помощь. Всё это учитывается онлайн в своих источниках, так скажем. Волонтёры, которые распределяют помощь, тоже всё фиксируют – время, место, кому и сколько привезли, плюс делают ещё и фотоотчёт и, соответственно, планируют следующее посещение этих же адресов.
Волонтеры, работающие в Фонде Прилепина, – со всех концов России. Чаще всего, конечно, с запада страны, с Дальнего Востока или из Сибири не очень много людей, поскольку от нас не то чтобы накладно добираться через всю страну, а иногда критически, буквально неподъёмно дорого, а волонтёр на то и волонтёр, что добирается сам и дорогу оплачивает сам, но, думается, желающих поехать и помочь во время отпуска или в других обстоятельствах было бы больше, если бы муниципалитеты сибирских городов тоже поволонтёрили – взяли на себя хотя бы часть дорожных расходов. Помощь продуктами, вещами и техникой важна, но человеческие руки ничто не заменит, а их не хватает, и уж бездельничать там точно никому не дадут.
– Есть волонтёры из ближайших регионов, которые приезжают на выходные. Одна девушка, например, у неё родители живут в Запорожье, и она постоянно приезжает. Обстановка в волонтёрском лагере самая дружелюбная, поскольку все заняты одним делом, всеми движет одна цель, соответственно, некому и нечего что-то делить. Когда мы отвозили гуманитарную помощь нашим бойцам на передний край, там тоже обстановка меня приятно удивила. На том участке фронта были в основном мобилизованные, и я не увидел каких-то упаднических настроений и уныния тем более. Ездили мы на передовую на джипе-паркетнике «Чероки», доехали до блокпоста, и нам говорят: «Вы дальше не сможете на своей машине, там танки раскатали всё. Перегружайтесь, езжайте на КамАЗе». Вот парнишка, водитель КамАЗа, меня приятно порадовал куражом своим и юношеским максимализмом: он морпех, им запретили знаки различия демонстрировать, поскольку морпехи и десантники – первая цель, но он всё равно – знак на машине, сам с шевронами, весь такой: «Морская пехота – вперёд!» – рассказывает Дмитрий. – Есть, конечно, у бойцов текущие бытовые проблемы, но они их решают вполне успешно.
Но на кураже надо быть и самим волонтёрам, и не только для того, чтобы выдержать огромный объём работы. У волонтёра всегда есть опасность нарваться на неадекватного человека, подорваться на мине, стать жертвой диверсионно-разведывательной группы. Поэтому правила простые – на обочину во время остановки машины не выходить, под ноги всегда смотреть внимательно, ночью на дороге не останавливаться и у местных жителей никаких продуктов не принимать.
– Нам рассказывали случай, когда нескольких волонтёров просто отравили. Благодаря тому, что их вовремя доставили в военный госпиталь, им удалось выжить. Безусловно, среди местных жителей есть люди, на которых антироссийская пропаганда произвела, скажем мягко, глубокое впечатление. Причём это люди разного возраста, – говорит Дмитрий. – Есть они и среди тех, кому мы привозим одежду и продукты. После того, как мы вручаем помощь, мы фотографируемся с ними, и получаются иногда вот такие фотографии. Вот, как на этом фото. – Дмитрий показывает снимок, где волонтёр стоит рядом с местным жителем, который демонстративно отвернулся от камеры и не выражает никаких эмоций.
вых посёлках в хорошем состоянии
Но хочется, конечно, верить, что люди ведут себя так от страха – вдруг власть сменится, тогда хоть какие-то аргументы будут за то, что ты не был рад гуманитарке, хотя и очень в ней нуждался. Наверняка антирусскую пропаганду удастся сломить делом и примером – только так.
– Мы базировались рядом с Мелитополем. Этот город остался целым, поскольку ВСУ просто ушли оттуда. Там работает общественный транспорт, кафе, салоны красоты, царит новогоднее настроение и все расчёты идут в рублях. Почти ничто не выдаёт прифронтового города, кроме иногда проезжающей военной техники. Мы проезжали один раз через Мариуполь – вот он пострадал очень сильно. У меня сложилось ощущение, что нет ни одного дома, в который бы не попал снаряд. Но он очень активно строится. Возводятся дома, восстанавливаются дороги. А с дорогами на Украине всегда было плохо. Была одна неожиданность, которая меня приятно удивила – в небольших посёлках памятники советским воинам в хорошем состоянии. Где-то сами главы поселений не дали снести, где-то народ отстоял, а с приходом нашей армии подновили их, но нигде не разрушены эти памятники. Но «ждуны» все равно есть, они между собой до сих пор в прифронтовых посёлках в гривнах рассчитываются, паспорта не меняют, саботируют всё, что возможно, и любая мелкая ошибка новой власти вызывает у них просто бурю восторга. Бывает, что и поселковые администрации всячески притесняют тех, кто пророссийскую позицию занимает, в глаза они, конечно, никогда тебе ничего не скажут, но за спиной скажут и сделают. Но, я думаю, это всё временно.
Фонд Захара Прилепина проводил новогоднюю акцию, когда дети с освобождённых территорий писали письма Деду Морозу, передавали их военным, а исполняли их желания совершенно незнакомые люди. Наверное, не очень-то верилось детям, а взрослые в исполнение детских желаний не верили тем более.
– Но, тем не менее, желания детей были
исполнены, –
рассказывает
Дмитрий. – Дети
просили телефоны, планшеты, мы к ним докупали ещё на рынке в Мелитополе, и 700
таких посылок нам нужно было развезти по посёлкам. Разумеется, подарки вручал
почти настоящий Дед Мороз. Чтобы как-то выполнить обязательные формальности по
учёту, мы их обыгрывали, типа: «Та-а-ак, а теперь проверит Дедушка Мороз, что
ты писал в письме, ты и сам расскажи нам про это». Родители этих детей, как
было видно, откровенно не верили, что даже читать кто-то будет эти письма в
России, и когда ты вручаешь подарок ребёнку и видишь слёзы в глазах взрослого
человека, то понимаешь, что и сам приехал сюда не зря, и понимаешь, что этим
тоже показываешь уровень культуры и доброжелательности своей страны. Это
дорогого стоит.
Украинская пропаганда оставила глубокий след в сознании местного населения. Дмитрий рассказывает, что в волонтёрской бригаде был юноша из Одессы, который рассказывал, что когда на Украине вдруг поменяли учебники истории, заменив в них правду на информацию, которая была нужна для ненависти, учителя сказали: «Ребята, вас готовят к войне».
Дмитрий вспоминает, что бойцы привезли в фонд деревянный автомат Калашникова, найденный ими в школе. В самом автомате нет ничего удивительного, у нас в школах тоже есть и деревянные автоматы, и макеты для сборки и разборки, отличие в том, что к тому автомату прилагались ещё нарукавные повязки со свастикой.
Поэтому сейчас ничуть не менее важнее военных побед для России победа над разрушительной пропагандой. И важно, что одержать эту победу мы намерены не встречными словесными аргументами, а конкретными делами.
Константин ГРАЧЁВ
Фото предоставил Дмитрий Зверев
